полюблю. Чем дольше я с ними была, тем быстрее приближался их конец. И да… у меня есть дети! Два моих милых мальчика: Вельзевул и Мефистофель. Больше мне не нужно детей. Достаточно.

Моя правая рука вспыхнула голубым огнём, и в комнате материализовался огненный человек. Его верхнее туловище как у людей: это беловолосый молодой парень с голубыми, чистыми, глазами, на шее чёрные стигматы. Всё остальное его тело состоит из потоков голубого огня.

В глазах Мефисто я впервые увидел неописуемую радость. Он сделал шаг вперёд, но всё же побоялся приблизиться слишком близко к родной матери. Словно он сомневался: «а может ли он к ней прикоснуться?».

Первородная изменилась в лице, она сияла от счастья, а на кровавых глазах возникли горячие слёзы. Они, наверное, думали, что больше никогда не увидятся. Их последняя встреча, стала финалом их истории. Вельзевул и Мефистофель помогли Вани убить свою родную мать. Но у Элишь не было выбора. Она была пленником в руках собственного творца. Но сейчас… оковы сброшены.

Мы с Альбертиной насторожились, увидев как чёрный металл «Кью» на теле Первородной вмиг покрылся трещинами, а следом и вовсе раскрошился, превратившись в пыль. Я резко схватил Богиню за ладонь, остановив её поспешные действия. Покачал головой в разные стороны, без слов попросив её не вмешиваться.

Элишь встала со стула и одним движением разорвала рукава смирительной рубахи. Она начала по–доброму смеяться, протянула руки и положила ладони на щеки сына.

— Мама… — улыбнулся Мефистофель.

Родичи синхронно обнялись, крепко прижавшись друг к другу. Они не могли до конца поверить в то, что всё происходящее вокруг них, взаправду.

Из глаз Элишь покатились слезы, она ощутила тепло своего сыны и его истинные чувства к ней. На Первородной больше нет оков Всеотца. Она свободна, и вправе любить, кого пожелает. Элишь бросила сыновей-огней лишь по одной причине… если бы она осталась с ними, то обрекла бы каждого на неминуемую смерть. Она была вещью в руках безумца. Инструмент для выполнения определённых целей.

Первородная поцеловала сына в щёку, и прижалась к его лбу лицом, пытаясь насладиться моментом как можно больше.

— Где Вельзевул? — вытерла она слезы.

— Скоро вернётся… — дрогнул голос Мефисто, а с его глаз покатились огненные слёзы.

Мы с Альбертиной молчали и Элишь это заметила. Она понимает, что мы ждём её ответа. И она готова его озвучить.

— Спрашиваешь, помогу ли я вам? — села она обратно за стол и сжала кулаки так, что металл в комнате начал деформироваться, а лампочка на потолке мерцать, алые глаза загорелись с такой ненастью, что у меня засвербело в душе, — Я выполняла то, что скажут… была той, кем меня создали: первая «Первородная», верная любящая дочь Всеотца… но на самом деле — обычная вещью. Всё, хватит! С меня довольно!… На мне больше нет его оков! Я свободна!… И признаюсь честно, — Элишь мерзко улыбнулась, её кровавые порезы открылись и на стол упала алая кровь, — Вы не найдете ни в одном из миров того, кто ненавидит «Единого» так, как ненавижу его «Я»! Так что если вы хотите сразить его, я с вами! Я укажу путь, где таиться копия Вани и помогу вам в битве против Асов. Но! — она сморщила недовольно носик, — Никаких цепей и камер!… Я свободна… и если я сказала, что буду за вас, значит так и будет. Даю своё слово, что не предам людей и богов. Главное, выполните своё обещанье. Я хочу жить… по–настоящему. Хочу насладиться временем, и потратить его так, как я сама захочу… я свободна… я больше не вещь…

В голосе Первородной было скрыто столько боли, столько отчаянья, что мне стало её даже жалко. Её маска сброшена. Теперь передо мной сидит настоящая Элишь. И она не так ужасна, как все думали.

Я встал из–за стола и протянул руку в сторону Первородной. Искренне улыбнулся, радуясь за Вельзевула и Мефистофеля. Их семья снова вместе.

— Давай убьём эту мразь… вместе! Мы все станем свободными! Именно поэтому, все мы объединяемся. Единый даже не понимает, что его оковы только укрепили и сделали на всех сильнее. И я клянусь, что ты получишь то, что просишь.

Элишь встала из-за стола и уверенно протянула руку, скрепив наш союз в крепком рукопожатье. Это было начала перемен. Теперь с нами великая, могучая, Первородная Элишь — Богиня Жизни и Смерти. И она поможет мне отыскать одного из трёх умерших друзей.

Скоро я найду тебя… Ваня.

* * *

Наступил вечер. Планеты в «Ковчеге» находятся в движенье, как и обычные планеты в солнечной системе. Поэтому свет золотой планеты «Падших» мелькает на горизонте, окрасив облака в тусклый оранжево–золотой свет. В скором времени наступит ночь. И звёзды… ох, это просто сказка. Вид просто невероятный. За счет вечной тяги золотой планеты, и перемещения сквозь вселенные, миллиарды звезд мелькают по небу в вечном движенье. Кажется, что небосвод окутан бесконечным парадом звёзд, что танцуют до первых золотых лучей рассвета.

Рабочий день закончился и люди вышли на улицы, наслаждаясь своим свободным временем. Кто идёт в кино, кто общается с друзьями в парке, кто–то спешит на кружок рисования. Мир живёт привычными, когда–то для человека и бога, красками. Всё так ярко, так хорошо… что кажется сном. Мы восстановили всё очень быстро. Дали людям и богам то, что каждый уже позабыл… нормальную жизнь. И я не отдам Единому их свободу. Я буду бороться за счастье каждого живого существа на «Ковчеге».

На мне коричневый плащ с широким воротником, благодаря которому я скрываю своё лицо. Под плащом чёрный, классический костюм. Выгляжу я в нём представительно, поэтому и закрылся. Лучше мне не привлекать взгляды гражданских, а то я так не дойду до ресторана. Все сбегутся и будут просить автографа или расспрашивать, как там борьба против «Единого». Не хочу говорить о делах. Сегодня я отдыхаю и ужинною с красавицей.

На горизонте мелькает стеклянное здание с огромной красной вывеской:

«Красная Роза»

Самый элитный ресторан на первой планете «Ковчега». Не многие могут себе позволить поесть в подобном заведенье. У каждого гражданского есть зарплата за его работу, и зарабатывают все прилично. Налички нет. Деньги приходят на гаджет — виртуальная валюта.

В кармане завибрировал телефон. Тут же достал устройство и увидел на экране фотографию Евы, когда она упала с лестницы. На её лице поникшая гримаса ожидания, когда её физиономия встретиться с бетонными лесенками. Я тогда не мог поверить, что успел сфотографировать такой нелепый момент.

Принял вызов и прислонил телефон к уху.

— Привет. Как оно? — сказал я с радостным голосом.

— Здорова… ага… здорова… — в ответ угрожающий голос.

Я на секунду замедлил шаг, не понимая, где накосячил.

— Эм… прости? — сказал я это тонким голоском, не понимаю, за что извиняюсь.

— Прости?… Слушай, я же тебе друг?

— Да…

— Ты ведь мне как родной брат, а я тебе как родная сестра. Верно?

— Абсолютно…

— Я ведь твою белоснежную задницу вечно прикрываю. Вечно за тебя горой. Да?… братишка…

Теперь я и вовсе остановился, широко раскрыв глаза.

— Скажи честно, ты где–то сидишь на высотке со снайперской винтовкой и смотришь через прицел в мой затылок?

— Как жалко, что тебя таким не убить… — прошептала она с горячей ненавистью в голосе, — Ты сегодня разговаривал с Элишь… без меня! Ты же поклялся, что возьмёшь меня с собой, когда настанет момент разговора. Ты же знаешь, как для меня это было важно!!! А теперь мне приходиться ждать, пока Амедео и Альбертина освободятся и всё мне расскажут… спасибо, Брат.

Я не успел ответить, как трубку на другой стороне связи сбросили. Мне стало так стыдно, что хотелось провалиться под землю. Как я мог забыть… чёрт, я так воодушевился, что совсем забыл про Еву.

— Вот я идиот! — стукнул я кулаком сам себя по лбу, и недовольно рыкнул, — Она будет долго обижаться… чёрт… ты идиот, Алестер Ламберт! Кретин!

На мои возгласы обратили внимание гражданские. Они застыли, признав меня… уже вижу, как в их глазах вспыхнул огонёк интереса. Сейчас начнется!

Пока в толпе есть просвет, я использовал «Пространством» и добрался до входа в здание ресторана: золотая арка, изумрудного цвета мраморные лесенки и на входе милаха портье в красной шапочке и в малиновом пиджаке. Что